Максим
ведущий инженер-технолог производства ПВХ, начальник цеха
Учеба и начало карьеры
Я учился в Нижегородском государственном университете имени Н.И. Лобачевского на кафедре нефтехимии. Закончил, поступил на работу аппаратчиком в СИБУР, при этом продолжил обучение в аспирантуре на кафедре высокомолекулярных соединений, занимался разработкой новых материалов на основе ПВХ и нанокомпозитов.
Почему именно нефтехимия? Нефтехимия интересна тем, что эта отрасль активно развивается и финансируется, что позволит в дальнейшем работать на новейшем оборудовании. Полимеры и композиты — это наше будущее, неважно, закончится нефть или нет.
Я был заинтересован в том, чтобы пройти стажировку на европейском заводе по теме моей работы — «Получение композитных материалов на основе поливинилхлорида и нанотрубок». Этот проект стартовал несколько лет назад, и имел целью улучшение свойств и материалоемкости полимеров. Путем ввода нанотрубок мы увеличивали прочность и эластичность готовой продукции, при этом ее объем увеличивался на 20%. А вес нанотрубок составляет тысячные доли от массы ПВХ. Тем самым достигалась экономия порошка ПВХ и готовой продукции.
Обучение в аспирантуре, к сожалению, пришлось приостановить, поскольку я уехал на стажировку в Бельгию, которая продолжилась во Франции, а вернувшись в Россию, вышел на работу в «РусВинил».
Чем привлек «РусВинил»
Меня больше всего заинтересовал масштаб проекта: меня привлекают большие производства. На новом крупном проекте, даже когда все сразу получается, всегда есть масса возможностей что-либо улучшить. Интересно, что, когда у тебя больше работы, ты не устаешь, она, напротив, придает тебе сил для движения вперед.
В моей работе несколько приоритетных направлений. Первое и основное — это технология, то есть отладка технического процесса закрепленной за мной установки, обучение персонала — операторов и аппаратчиков смен. Параллельно я занимаюсь проектом SAP по ведению учета готовой продукции.
Чем конкретно интересна работа на «РусВиниле»? На мой взгляд, двумя аспектами. Во-первых, производственной культурой. Я бы не сказал, что мы полностью копируем западные практики, — мы привносим самое лучшее оттуда, но в условиях наших реалий стараемся сделать еще лучше. Во-вторых, завод сейчас на стадии роста, и на данном этапе есть средства развивать, улучшать, модернизировать процессы.
Западное и российское
Проходя стажировку в Бельгии и Франции, я был поражен западной культурой работы, причем как в хорошем, так и в плохом смыслах этого слова.
Западные предприятия намного лучше автоматизированы по сравнению с российскими. То, что сейчас внедряется на наших предприятиях «советского происхождения», для Европы — пройденный еще в 1990-х годах этап. У них работает меньше персонала, люди меньше вникают в производственный процесс за счет большей автоматизации. На Западе у людей больше развита культура организационного поведения. Например, они всегда сами за собой убирают мусор. Если они обязаны что-то сделать к определенному сроку, они это сделают. В этом огромный плюс. У нас иногда происходит путаница, а у них все построено четко. Все хорошо спланировано: все работы идут строго по графику.
У конкретного оператора нет необходимости знать всю технологию, фактически он является шестеренкой: нажал кнопку — процесс пошел, и ему уже все равно, что будет дальше. Пошло что-то не так — нажал другую кнопку. Для меня поначалу все это казалось очень странным: как может быть, что люди на заводе до конца не знают всего процесса? Но это будущее, к которому идет и «РусВинил»: мы стараемся максимально автоматизировать процесс. У нас все работает по алгоритму.
Это можно сравнить с Windows, специально разработанной для завода. Нажимаешь кнопку «старт» — и он сам все делает. А мы при необходимости модифицируем алгоритмы.
Обратная сторона тотальной автоматизации процессов в том что, люди иногда начинают лениться. В Бельгии и Франции сотрудники иногда отказывались выполнять некоторые распоряжения. Я считаю, что они сильно перегибают палку в этом отношении. Ввиду того, что у них очень сильный профсоюз, рычагов воздействия на них я не видел. Мне как организатору это не понравилось.
Кстати, о безопасности. Я бы не сказал, что в этом плане у них все идеально. Санитарные нормы у нас жестче и в принципе не соблюдать их не получится, потому что, если это произойдет, нас заставят прекратить работу и завод встанет.
Я взял бы технологии, которые есть у нас, и западную культуру работы, и применил ее здесь, в той части, в которой это возможно. Поэтому я очень хотел бы, чтобы каждый начальник смены провел на стажировке за рубежом по полгода. Они должны наблюдать процесс и видеть, к чему нам нужно стремиться.
Планы на будущее
Я планирую вернуться к работе над диссертацией, естественно, не уходя с работы. Минус моей диссертации был в том, что я работал на ПВХ низкого качества. Мне кажется, с сырьем «РусВинила» будет работать намного интереснее.
Разработка рецептуры с наномодификаторами сейчас очень актуальна: по моим сведениям, в прошлом году в Татарстане под Казанью открыли завод, производящий продукцию уже в промышленном масштабе. Однако развитие этого сегмента сдерживает дороговизна нанотрубок. Самые дешевые неочищенные трубки сейчас стоят порядка 300-400 рублей за грамм. Аналогичный материал — терморасширенный графит — стоит в сотни раз дешевле, чем нанотрубки, и в будущем я собираюсь продолжить работу на нем.
Однако в качестве кабинетного ученого я себя не вижу. У меня есть конкретные цели — приложить усилия, чтобы стать руководителем завода. Какого завода? Именно этого, «РусВинила»! Я участвовал во всех этапах строительства, начинал, когда здесь еще ничего не было. Мне здесь нравится, и я хотел бы связать свою жизнь с этим предприятием.